Сарай-студия у 30 дома 14-го проезда Марьиной Рощи
Прежде чем продолжить рассказ о своих духовных увлечениях следует рассказать о самих условиях жизни, которые уготовила мне судьба. В природе никакого предопределения нет и если что и происходит, то во всём мы виноваты сами часто совсем не задумываясь о последствиях. Так это или нет, но в конце 1945 года меня демобилизовали и началась наша семейная жизнь. Я семьянин - сам четверт. Дочкам по 3 года. Мне 32. Жена моложе на один год. Семья сложилась, а семейная жизнь только начинается. Надо, как говориться, «засучить рукава». Жилищные условия, мягко говоря, не очень благоприятны, но мы люди не избалованные.
Будем жить по пословице "в тесноте, да не в обиде". Жизнь нашей семьи началась в самое неблагополучное послевоенное время. Мирная жизнь встречала нас после тяжелейших 1418 дней сражения с врагом. Это время в моей памяти сохранилось в одном слове -"нехватка". Купить недостающую сковородку или кастрюлю было проблема. Не хватало всего. Касаясь своей работы помню. Ещё не налажено производство материалов в МТХ (Московское товарищество художников) нет бумаги, нет кистей красок. Выручала всемогущая "Сухаревка", там было всё.
Из-под полы можно купить что угодно, даже александрийский ватман бумагу для портретов; но это было не только невыгодно, но и незаконно. Мы художники разыскивали мастеров кистевязов и эти кустари надомники выручали нас, но знали себе цену. Так с трудностями пополам постепенно налаживалась работа. Моей "студией" был закуток в комнате -"пенале" площадью 1,5 кв. м. Посмотреть работы на расстоянии выходил в общую комнату, когда дети играли в углу в куклы или были в школе. Приспособился как мог. Раз в неделю или две ездил представлять свои работы на худсовет. Словом дело шло своим путём. Если говорить об условиях жизни в широком смысле то, несмотря на трудности неудобств и работа и быт были в общем, не только хорошими, но даже превосходными.
Сами по себе неудобства и трудности имеют свои хорошие свойства: они мобилизуют, организуют, делают человека собраннее, - это моё убеждение. Впрочем, мне легко судить - моя работа и жизнь в семье составляли одно целое в полном смысле слова – я был свободным человеком всё своё время и распоряжался им как хотел. Когда надо ходил гулять с детьми, играл между делом с ними в куклы и ещё до школы знакомил с букварём и, делая всё это играя, они учились читать, складывая картонки со слогами.
Надо сказать, моя свобода частенько оборачивалась негативной стороной, когда белое становилось чёрным. В выходные дни, все работающие на производстве оставались дома, чувствовали себя свободными, тогда как я с утра до вечера "вкалывал" спеша к худсовету наверстать упущенное.
Подобные "негативы" моей свободы случались летом, когда в хорошую погоду трудно было удержаться дома, и я отправлялся на дачу, где отдыхала семья. Кстати, надо было туда привезти продукты, коих на месте, как правило, на месте купить было негде. А там, на даче, известно, те же солнце, воздух и вода иные чем, в городе... В итоге несколько дней "прогула" надо наверстать и работать по 10 часов в день "в поте лица" как велел Господь.
Так моя свобода оборачивалась другой стороной. О жизни в Марьиной Роще можно было бы написать не одну такую тетрадь воспоминаний. Если Всевышний отпустит мне время и даст сил, я сделаю это с удовольствием. А пока коснусь этой темы в общих чертах. Мой рабочий день начинался‚ когда все собирались на работу, я бодро, весело звеня вёдрами отправлялся на колонку на угол нашего 14 проезда Марьиной Рощи. Обязанность снабжать нашу общую семью свежей водой я сразу взял в свою монополию и не уступал её все 25 лет жизни в Марьиной Роще. Не трудно вообразить сколько воды я перетаскал за четверть века.
Наши соседи по 4-й коммунальной квартире‚ татары, женщины первое время с презрением косились на меня: -"Какой он муж если взялся таскать воду!". По их мнению, я так и остался недостойным уважения мужчиной. После войны четверть века Москва продолжала жить в старой застройке, оставшейся от эпохи династии Романовых. Старые деревянные домишки составляли главный жилой фонд окраин Москвы. В таких местах как Марьина Роща в основном жила городская беднота, кустари, ремесленники и пролетарии.
По инерции и мы советские люди знали о коммунальных удобствах только понаслышке. В зимнее время, когда выпадал большой снег, для меня не было больше удовольствия как заниматься уборкой двора. Дворничиха любезно предоставила мне "ради Бога" на весь зимний сезон широкую лопату и метлу. Очищать двор и делать пути - дорожки ко всем сараям, к общему "санузлу" и помойке. За это жильцы дома, наверное, не осуждали, а, наоборот одобряли, проходя по чистым дорожкам‚ возвращаясь с работы. Больше всех удовлетворение - получал я как физически‚ так и моральное.
Жизнь "без удобств" для меня превращалась в одни удовольствия. Ходить заказывать и получать доставку дров была моя обязанность. А летом ловил машины с тарных баз и поворачивал во двор: свалят мне огромную кучу всякого деревянного лома. Это мне, как снегопад доставляло "нечаянную радость" - целую неделю в перерывы от художественной работы ломать, пилить, укладывать в поленницы. При этом быть постоянным истопником. Семья всегда была обеспечена и дровами и теплом.
Весь образ жизни в деревянном неустроенном доме, в коммунальной перенаселённой квартире‚ конечно, приносила много моральных неудобств, но тем не менее имел не мало преимуществ в сравнении с условиями современных урбанизированных удобств в изолированных квартирах‚ напоминающих собой соты пчелиных куколок. За 25 лет жизни в Марьиной Роще много утекло воды и истоплено дров. Вместе с ними выросла наша семья. Это был молодой период жизни, а потому самый замечательный. Наши дела портретные в Художественном Фонде шли хорошо. Перебои случались редко.
В отношении заказов портретисты находились в лучшем положении, чем творческое отделение Фонда. Там хорошо жили только "тузы" - заслуженные деятели. Нас портретистов, однако, ограничивали в нарядах‚ держали в рамках "потолка" фонда заработной платы. Два месяца в году: - апрель и октябрь мы делали работу срочную к праздничному оформлению улиц, площадей и для демонстраций на Красную площадь. В эти месяцы мы работали у заказчиков, случалось и ночами. Надо было делать быстро и с гарантией, что худсовет примет. Портреты делались на бязи от 1,2 кв. м до 4х6 м. В эти предпраздничные дни мы работали без ограничений.
Шутливая наклека дочери Ольги
Это давало нам возможность материально жить‚ как говориться, нормально: -"не так чтобы уж очень‚ но и не очень‚ чтобы так". Моя обычная работа на бумаге не приносила мне духовного удовлетворения‚ но моральное было всякий раз‚ когда принимались портреты с отметкой "отл". С некоторыми сюжетами случались и трудности. Были среди нас художники‚ чаще женщины, которые перед худсоветом обращались за помощью к Богу, где-нибудь в раздевалке осеняя себя крестным знамением, при этом "втихаря" шепча молитву.
Но мы от этой зависимости были свободны. Моя работа в Художественном Фонде кроме всего преимуществ давала возможность выкраивать время для духовности. Как впрочем, и всем людям кем бы они не работали, всё зависит от потребностей: кто идёт в кино, театр, кто смотрит телепередачу или слушает радио, кто копается в своей машине, или идёт на стадион, да мало ли какие у людей проявляются интересы. Для меня же нет интереснее и важнее книг, читая их испытываю наслаждение и радость познания, постижение объективного мира и законов природы.
Василий С. Филатов. Размышления. Тетрадь 1
Community Info